Майк Керр: "Только с педалями и басом можно писать о******е песни!"

Перевод интервью группы для французского журнала «My Rock».

Три года назад дуэт, созданный Майком Керром и Бэном Тэтчером, был признан самой волнующей группой своего поколения и вернул себе это звание с выходом "How Did We Get So Dark?". Долгожданным вторым альбомом, который превзошел все наши ожидания. В себе он таит классику рока чистой воды, реализованную с помощью только лишь бас-гитары и ударных, чтобы продемонстрировать раз и навсегда, что гитара не такой уж и отличный рок-инструмент.

Три года назад никто и не слышал о Royal Blood. Сейчас же вы играете концерты во всех уголках мира и получаете признание таких артистов как Дэйв Грол, Джимми Пэйдж и Игги Поп. У вас от этого всего голова не кружится?

Майк Керр: У меня с головой все хорошо, спасибо!

Бен Тэтчер: У меня тоже, но я все же пытаюсь ее защищать, как вы можете видеть [он носит типичный французский берет, ред.]. Это моя новая фишка, головные уборы. Я решил поменять мою бейсболку на местный головной убор. Здесь, например, я ношу берет, потому что мы в Париже, но я думаю запастись ковбойской шляпой, когда мы будем в США!

Майк: Возвращаясь к вашему вопросу, это верно, что наша жизнь полностью поменялась за три года. Когда мы создали Royal Blood, у нас не было сомнений, что однажды нашу музыку будут слушать не только наши друзья. Играть наши песни на другом краю света, перед людьми, которые требуют еще, это действительно то, что я запомню об этих годах безумия.

Создается впечатление, что вы получили свою известность благодаря сцене. Когда ваш первый альбом вышел, он был встречен довольно скептически. Но кто бы вас не видел в живую тут же становился вашим фанатом. Каждый вечер, каждый концерт был для вас полем битвы?

Майк: Именно так. Выступления в живую с самого начала были сутью Royal Blood. Мы так начинали, создавая максимум шума в подвале. И мы сохранили это. Не так уж и важно место выступления, будь то клуб, стадион или фестиваль, мы каждый раз стараемся сосредоточиться в нашей репетиционной, чтобы играть с такой же яростью и на концерте. И еще, факт того, что в комнате находятся лишь двое, усиливает это. Мы можем смотреть друг другу в глаза, спонтанно реагируя друг на друга. Когда мы на сцене, мы повинуемся инстинктам, как рептилии. И мы пережили все то безумие с последнего тура. Я вспоминаю концерт в Квебеке для le Festival d'Eté на разогреве у Foo Fighters. Мы играли перед сотней тысяч человек, это действительно много. Была угроза торнадо и погода постепенно становилась все хуже, когда мы играли. Мы буквально видели удары молнии. Хорошо, что после шести таких ударов, нас попросили покинуть сцену в целях безопасности. Но эти шесть ударов молнии останутся в моей памяти до конца моей жизни.

Что насчет обложки нового альбома? Расскажите, в чем суть?

Майк: Прежде всего, мы хотели создать единство между обложкой нашего первого альбома и этой. Когда я впервые увидел это фото, оно было именно той картинкой, которую я хотел бы видеть на этом диске. Трудно выбрать хорошую обложку. Она должна быть красивой и в то же время подходить к музыке. И прежде всего она должна быть очень крутой на формате винила! Смешно то, что на обложке нашего первого альбома все, что можно разглядеть это глаза персонажа. Тут наоборот можно увидеть буквально все, кроме взгляда. Это тот же самый человек? Вы можете придумать свою историю...

Как вы веселились в компании Дэйва Грола? Правдива ли легенда о том, что он самый крутой парень в рок-н-ролле?

Майк: Не, у него второе место. Сразу же после меня (смеется).

Бен: И после меня! Значит Дэйв третий самый крутой парень. Но ничего, он хотя бы остался на подиуме!

Майк: Мы шутим, но для нас - двух маленьких мальчиков из Брайтона просто ненормально все то, что с нами случилось.

Бен: Каждый день мне кажется, что я живу во сне. Даже сегодня, мы в Париже, чтобы рассказать о нашей музыке, все это нереально. И мы приехали анонсировать, что мы будем выступать в Paris Zenith в конце года [9 ноября 2017, ред.]. Это безумие! Мир сошел с ума!

Майк: Мы и представить не могли себе такое. Возьмем, например, Джимми Пэйджа. Одного из наших героев. Неприкасаемый музыкант. Икона. Он часто приходил посмотреть на нас на концертах, и мы его находили после шоу, чтобы пообщаться и повеселиться. Он настоящий джентльмен, очень учтивый и изысканный. Он не живет в замке с башней как многие рок-музыканты его уровня. Он продолжает увлеченно заниматься музыкой, часто ходит на концерты, чтобы познакомиться с новыми группами. Это большая честь знать, что он ценит то, чем мы занимаемся.

Со всеми концертами, которые вы давали, как вы нашли время для написания этого нового альбома?

Майк: Секрет в том, что мы не отдыхали, мы сразу же принялись за него. Невозможно писать в турне. Можно потерять баланс, особенно когда нас не двое. Но мы предпочитаем отдохнуть и сохранить нашу энергию для сцены. Итак, мы написали этот альбом, возвращаясь домой, в Брайтон, где мы и писали раньше. У нас есть свои привычные места в Brighton Electric, например, репетиционная студия, которую мы обожаем. Потом мы стали записываться на студии ICP, в Брюсселе. Это лучшая студия, в которой у нас есть шанс работать, место набитое оборудованием, с тонной микрофонов, полное усилителей и других игрушек. Это место немного изолированное, иногда там бывает холодно. Оно очень захватывающее и в то же время очень личное. Там мы провели почти два месяца, практически отрезанные от мира. Из-за этого мы немного не в себе. Особенно, когда мы видим в каком состоянии находится мир...

Производство альбома невероятно, чувствуется, что вы хотели выделить ценность ритма. Конечно же, есть хорошие риффы, но припевы такие пьянящие, напоминающие припевы восьмидесятых, почти хард-рок, как будто слушаешь по радио Kiss, Alice Cooper, Bonnie Tyler и Joan Jett.

Майк: Мы всегда любили поп-музыку, припевы, вводящие в лихорадку и заставляющие подпевать. И верно то, что в этом альбоме мы хотели показать нашу любовь к ритму, не прятать его за нашей звуконепроницаемой стеной. Как по мне, хороший припев - сердце хорошей песни, то, что заставляет тебя переслушивать ее снова и снова. В этом контексте, я полагаю, что этот альбом на сегодняшний день наш главный. То есть ритм не обязательно должен быть бешеным. Все это вопрос баланса и дозировки. Гармонию Дезмонда Чайлда примем за идеал и возьмем, например "Livin' On A Prayer" Bon Jovi [написанная с Desmond Child, гениальным гуру hard FM, ред.], эта песня крайне попсовая, и в то же время она остаётся жесткой, с сильными гитарными риффами. Я обожаю этот жанровый контраст.

Бас, ударные и ничего более!

Этот альбом, как и предыдущий, точно без гитарных партий?

Майк: Точно! Вы знаете, что мы долго работали над тем, чтобы найти собственное звучание, и я уверен, что если я начну играть на гитаре, мы будем звучать как многие другие группы. И для нас предпочтительнее сохранять нашу идентичность, с теми ограничениями, которые мы сделали нашей силой, а не облегчать себе жизнь, тем самым утопая в серой массе. Но я не имею ничего против гитар. Может быть, однажды мы будем играть и на том, и на другом.

Бен: При необходимости мы позовём Джимми Пэйджа.(смеется)

По поводу звука, использовали ли вы что-то новое в этом альбоме?

Майк: Не совсем, я всегда использую много педалей для эффектов, чтобы преобразовать звук моего баса. Но не надейтесь, что я вам выдам мой рецепт, он секретный. (смеется) Говоря в таком ключе, мы сильно уделяем внимание деталям, чтобы каждая песня на выходе была уникальной, в то время как на нашем первом альбоме, весь звук был одинаковым. Здесь же гораздо больше разнообразия и текстур.

Ударные звучат очень объемно, будто вы играете на стадионе. В студии была какая-то большая комната с естественной ревебрацией?

Бен: Наоборот, она была крохотной! Ударные стояли в маленькой комнате, с очень глухим звуком. Все, что я делал, это перетаскивал их в угол, чтобы оставалось пространство для резонирования моих ударов. Иногда нужно быть изобретательным в студии. Впервые я смог играть в живую, с достаточным количеством микрофонов, чтобы собрать все элементы воедино. Тогда как в первом альбоме я был доволен тем, что смог научиться играть по-разному, записывая каждый элемент отдельно. В этом заключается большая разница, и это также привнесло большое преимущество для сведения частей.

Название альбома взято с песни "How Did We Get So Dark?". Немного от того рока, который популярен у большинства слушателей, но в то же время тяжелый и пьянящий. Он настолько сильнодействующий, что создается впечатление будто написание текстов для вас тоже не проблема. 

             

Майк: Только с педалями и басом можно писать о******е[классные] песни! Однако мы д******* [плохи] в этом! Музыка приходит на ум довольно быстро, но я должен красиво писать и переписывать слова, пока я не нахожу мелодию, которая подходит. Тогда она откладывается в сторону, она также не сможет попасть в альбом. Затем в прошлом январе я дал послушать альбом нашему продюсеру - Тому Долгети. Он тотчас увидел потенциал в той части и разрешил нам дорабатывать ее еще и еще до припева. Благодаря силе упрямства, нам удалось доделать эту безумную песню. В конце концов, эта часть стала моей любимой. Но это было далеко не просто.

Должны ли мы побаиваться этого названия - "How Did We Get So Dark?", потому что это прямая констатация сегодняшнего состояния мира или это что-то более личное?

Майк: Немного и того, и того. Как мы пришли к этому, почему мы оказались у пропасти бездны? Разве планета не раз*****а[разрушена]? Думаю ли я о политике? О моей девушке? О моих друзьях? Долго об этом говорить, и эта двусмысленность, которую мы выбрали для альбома, справедлива. Каждый может по-своему интерпретировать смысл текста, я нахожу это более интересным. И еще, я не люблю объяснять мои тексты.

Почему?

Майк: Потому что как только эти песни будут опубликованы, они перестанут мне принадлежать. Они буквально для людей. Они могут их слушать, как хотят, у песен нет инструкции по эксплуатации.

Песня "She's Creeping" такая удивительная. У нее грув девяностых, навивает мысли о Nirvana, Weezer и еще о Red Hot Chili Peppers.

Майк: Мы хотели сделать часть альбома, которая возвращает к золотым годам альтернативного рока, с грувом, от которого исходит солнце. Также Билл Уизерс оказал небольшое влияние. Впервые мы написали такого рода песню, и над ней было действительно приятно работать. Мотив очень простой, но это помогло в нашем эксперименте, потому что только c басом и педалями можно писать о******е[классные] песни! Для грува, по сути, ничего больше и не нужно. Также эта песня многое говорит о нас, потому что она появилась благодаря взаимоотношениям между Бэном и мной. Группа-это алхимия, импровизация на уровне хаоса. Мы летим в одном самолете, пытаясь вместе маневрировать, чтобы прибыть в пункт назначения. И это отлично слышно в этой песне, и это то, на чем полностью основывается Royal Blood.

Вы были друзьями до создания Royal Blood, поменяла ли что-то группа в ваших отношениях?

Майк: О да, благодаря Royal Blood наша связь стала крепче. За три последних года мы разделили так много вещей вместе... Вместе мы провели больше времени, чем с кем-либо другим. И в такой ситуации, у тебя есть выбор между ненавистью и любовью. Мы могли бы выпотрошить друг друга во время турне, научиться ненавидеть, но наоборот, мы стали близки как никогда.

Оригинал интервью можно скачать: здесь

Автор перевода: Ирина Рябкова

Редактура:Roxanne Fire (Оксана Пожарова)

Перевод выполнен специально для фан-сообщества Royal Blood в социальной сети «ВКонтакте».

Копирование перевода допускается с указанием его автора и оригинального источника интервью.